После того, как один из самых известных IT-бизнесменов страны Виктор Прокопеня поделился своим видением о реформировании системы образования, в сети появились различные комментарии о целесообразности таких предложений. Мы также решили оставить свой “комментарий”, процитировав Генри Форда:

Я не очень люблю обычные производственные школы: мальчики приобретают там лишь поверхностные знания, да и не учатся толково применять их. Производственная школа отнюдь не должна быть смесью технического вуза и общеобразовательной школы, но должна стать средством научить молодежь делу. Если мальчиков без всякой пользы занимать производством вещей, которые впоследствии будут выброшены, у них не появится ни интереса, ни знаний, на которые они имеют право.

В течение всего учебного времени мальчик ничего не производит. Школы не заботятся о его средствах к существованию, разве что за счет благотворительности. Но многие подростки нуждаются в поддержке, они вынуждены хвататься за первую попавшуюся под руку работу и не имеют возможности выбрать себе подходящую профессию.

Если молодой человек вступит затем неподготовленным в жизнь, то только увеличит нехватку квалифицированных рабочих рук. Современная промышленность требует такого уровня знаний и мастерства, которые нельзя приобрести в школе. Правда, наиболее прогрессивные школы, чтобы пробудить у ребят интерес к ремеслу, учредили специальные курсы, но и они только паллиатив, поскольку не удовлетворяют творческих побуждений нормального парня.

Чтобы дать возможность молодым людям получить образование и профессиональную подготовку, основанную на творчестве, в 1916 году мы основали производственную школу Генри Форда. Эта акция не имеет ничего общего с филантропией, а вытекает из желания помочь ребятам, которые в силу обстоятельств были вынуждены преждевременно оставить школу. Мы шли навстречу необходимости найти квалифицированных мастеров. Мы с самого начала придерживались трех принципов: дать мальчику возможность остаться мальчиком, вместо того чтобы воспитать из него скороспелого рабочего; вести научное образование рука об руку с уроками ремесла; воспитывать в мальчике чувство гордости и ответственности за свою работу, поручая ему изготовление настоящих предметов потребления. Школа считается частной и принимает мальчиков от двенадцати до восемнадцати лет. В школе платят стипендии: каждый при поступлении получает годовую стипендию в 400 долларов. Постепенно, при удовлетворительных успехах, она повышается до 600 долларов.

Успехи, достигнутые в классах и в мастерской, а также сведения о прилежании отражаются в ведомости. Отметки о прилежании принимаются во внимание при определении размера стипендии. Одновременно со стипендией каждый мальчик получает небольшое месячное жалованье, которое, однако, должно откладываться на его счету в банке. Деньги должны оставаться в банке до тех пор, пока мальчик учится в школе. Только в исключительных случаях школьное начальство получает разрешение снять деньги со счета.

В процессе работы удается усовершенствовать и саму школу, и методы преподавания. Поначалу ребята занимались треть дня в классе и две трети в мастерской. Но вскоре мы поняли, что это не способствует успеху дела. Сегодня они занимаются неделю в школе и две – в мастерской. У нас прекрасные учителя, а учебником служит завод Форда. Он предоставляет больше возможностей для практических занятий, чем большинство университетов. На уроках арифметики решаются задачи, связанные с производством. Мальчикам больше не приходится мучиться над таинственным «А», которое проходит по четыре мили в час, тогда как «Б» проходит всего две. Им предлагаются реальные примеры и реальные условия. Они учатся наблюдать. Города для них больше не черные точки на карте, а части света – не только известное количество страниц учебника. Им показывают грузы, отправляющиеся в Сингапур, сырье из Африки и южной Америки, и мир в их глазах становится населенной планетой вместо пестрого глобуса на учительском столе. Для физики и химии промышленное производство является лабораторией, где каждый учебный час превращается в опыт. Например, нужно объяснить действие насоса. Учитель сначала объясняет отдельные части и их функции, отвечает на вопросы и потом ведет всех вместе в машинное отделение, чтобы показать большой насос в действии. При школе – настоящая мастерская с первоклассным оборудованием. Мальчики последовательно работают на разных машинах, причем только над продуктами, необходимыми обществу. Компания Форда тестирует и покупает эти продукты. Негодные изделия, естественно, зачисляются в счет расходов школы.

Наиболее успешные классы исполняют тонкие, высокоточные операции, в которых каждое движение совершается с ясным сознанием цели и общих принципов.

Ученики сами чинят свое оборудование, учатся обращаться с техникой. Так, в чистых светлых помещениях, в обществе своих учителей они закладывают фундамент для успешной карьеры.

По окончании школы им повсюду открыты хорошо оплачиваемые места на производстве. О социальном и моральном здоровье мальчиков неуклонно заботятся. Надзор ведется не принудительно, а в духе дружеского участия. Домашние обстоятельства каждого мальчика хорошо известны, и его склонности принимаются во внимание. В школе они не растут неженками. Когда однажды два мальчика вздумали вздуть друг друга, им не стали читать лекции о греховности потасовки. Им только посоветовали избавиться от своих разногласий более разумным образом. Когда же они по мальчишескому обычаю предпочли более простой способ, им дали боксерские перчатки и позволили разрешить вопрос в углу мастерской. Единственное требование состояло в том, чтобы они покончили дело тут же и не возобновляли драки за пределами школы.

Результатом стали короткая схватка и примирение. С ними со всеми обращаются по-мужски, хорошие мальчишеские инстинкты поощряются, и, когда их встречаешь в школе или на заводе, в их глазах светится пробуждающееся мастерство. В них есть чувство «сопричастности». Они чувствуют, что делают нечто стоящее. Они учатся быстро и усердно, потому что изучают вещи, которые хотел бы изучать всякий здоровый мальчик, постоянно задающий вопросы, на которые, однако, дома не получает ответа.

Поначалу в школе было шесть учеников, а теперь двести, и дело при таких темпах может дойти до семисот. Вначале школа себя не окупала, но, согласно моему глубочайшему убеждению в том, что всякое хорошее дело окупит себя, если только правильно его поставить, она так усовершенствовала свои методы, что теперь содержит себя сама.

Нам посчастливилось сберечь мальчикам их детский возраст. Они выращивают в себе рабочих, не прощаясь с детством. Это очень важно. Они зарабатывают 16–35 центов в час, то есть больше, чем могли бы зарабатывать в местах, доступных в их возрасте. Оставаясь в школе, они могут так же помогать своим семьям, как если бы устроились на работу. В школе они получают солидное общее образование, их мастерство позволяет зарабатывать в качестве рабочего столько, чтобы иметь возможность попутно продолжать свое образование. Если это не входит в их планы, они, по крайней мере, повсюду могут рассчитывать на высокую зарплату.

Они не обязаны идти работать на наш завод, но, правда, большинство делают это и без обязательств, поскольку знают, что нигде не найдут лучших условий работы. Мальчики сами проложили себе дорогу и ничем нам не обязаны. Благотворительности нет. Школа сама себя окупает.

/Генри Форд “Моя жизнь, мои достижения”